Сегодня я проснулся ночью
и долго-долго все смотрел
в окно на павший белый снег.
Но не был белым этот снег,
ведь солнца не было, однако
он как бы таял ровным светом,
и было видно все вокруг,
как будто наступил рассвет.
И голова была пуста,
без громких суетливых мыслей,
тех, что толпятся поутру
и ждут решений и поступков.
Сейчас же – просто белый снег.
Стихи о теплом покрывале,
скрывающем дворы и крыши –
банальность, я такие строчки
писал в свои семнадцать лет.
И верил в это, и другие
со мною пели эти песни,
мотив коверкая простой.
Казался снег таким живым,
меняющим мое пространство,
способным остудить то чувство,
что я назвал в стихах Любовь.
Теперь я знаю – снег не может.
Я даже знаю – он не должен,
и никому, и ничего.
Он просто падает однажды
на двор, дорогу, жизнь, судьбу,
не спрашивая твоего совета.
Тогда берешь лопату в руки
и начинаешь чистить тропки,
чтоб все могли по ним ходить.
И раздираешь белый снег
до грязи, и по грязи ходишь,
и люди ходят, и собаки.
Вот только кошки – никогда.
Боясь свои запачкать лапки,
они вступают осторожно
по заповедной белизне,
чужих следов не выбирая.
А люди ходят по дорожкам
одним и тем же всей толпою,
не ведая, что эти тропки
натоптаны в моей душе.
Они считают их своими.
Чужих следов на черном снеге
они не могут различить.
А я хочу, чтоб первый снег
был белым-белым как бумага,
хранящим таинство в себе
моих надежд и озарений.